В России начинает расцветать национальный кинематограф, который становится популярным не только в России, но и выходит за пределы и показывается на Берлинском и Каннском кинофестивалях. Но почему то в Удмуртии нет своего национального кинематографа, хотя есть все условия: интересные люди – чтобы снимать, техника – чтобы использовать, «Ижевский киноклуб» - чтобы показывать снятые фильмы на экране кинотеатра. Но нет главного – самого национального удмуртского кино.
«Есть ли шанс у удмуртского кино? Это провокативный вопрос и тема. Неизвестно, есть ли шанс, – задётся вопросом куратор Ижевского киноклуба Андрей Смирнов. – С одной стороны – его нет. Наблюдая весь этот процесс не первый десяток лет, я с грустью и печалью отмечаю, что дело не сдвигается с мертвой точки. С другой стороны, не может быть, чтобы с такими талантами, с такими интересными людьми, событиями у нашей республики не было шанса».
Региональное и национальное кино. Есть разница
Чтобы разобраться с вопросом, есть ли шанс у удмуртского кино, нужно понимать, что такое национальное кино. Региональное кино — всё что снимается в каком-то регионе. Национальное кино имеет же ряд особенностей. Во-первых, национальное кино – это кино, которое снимается на языке той нации, которая снимает. В данном случае на удмуртском языке. Во-вторых, национальное кино снимается представителями нации. В-третьих, национальное кино снимается на основе национальной культуры, оно должно отражать некие свойства характера, национального культурного кода. В-четвертых, это кино должно быть ориентировано на своего национального зрителя.
Якутское кино - эталон модели национального кино
«Переживающее сейчас расцвет якутское кино снимается якутами на якутском языке, и ориентировано оно прежде всего на своего якутского зрителя. Якутское кино — это типичное национальное кино, потому что они снимают про самих себя, это взгляд на самих себя, на свою собственную проблематику, и якуты снимают его так, как им говорит их собственный менталитет. За счет этого якутское кино стало популярным и вышло на мировой фестивальный уровень. – продолжил свой рассказ А.Смирнов. - Но изначально, когда якутское кино появлялось более десятка лет назад, оно практически никому не было известно в России, потому что ориентировалось только на местного жителя и прекрасно окупалось в местном прокате. А местный прокат – это всего лишь город Якутск. То есть когда мы говорим якутское кино – это всего лишь кино города Якутска, потому что остальная Якутия – это тундра, вечная мерзлота, снега, пастбища и какие-то мелкие населенные пункты, где никакого кино нет. При этом надо помнить, что население Якутска всего 300 тысяч человек, в два раза меньше Ижевска. Но тем не менее этому маленькому городку удалось создать такой удивительный феномен с общероссийским и мировым признанием».
Удмуртские фильмы, но не совсем
В истории удмуртского кинематографа всего четыре полнометражных фильма. Фильм «Соперницы» был снят в 1929 году в Малопургинском районе, московской студией. Второй фильм об удмуртском средневековье «Тень Алангасара» снят в 1994 году в Шарканском районе. Оба фильма сняты приезжими режиссёрами на русском языке, главные роли исполняют артисты из Москвы. В 2011 году в прокат вышел первый художественный фильм на удмуртском языке «Узы-боры», снятый по инициативе удмуртско-польской кинокомпании, в 2014 году эта же кинокомпания сняла второй фильм под названием «Пузкар».
По его мнению, А.Смирнова преподносимый как удмуртский фильм «Тень Алангасара» нельзя назвать национальным, потому что это кино задумывалось как кино на русском языке, снималось на русском. В советской и российской киноистории есть целый ряд фильмов, которые снимаются не представителями нации, а какими-то посторонними по отношению к нации людьми. Например, очень интересный, тонкий фильм Карена Геворкяна «Пегий пёс, бегущий краем моря» по одноименной повести Чингиза Айтматова о жизни нивхов. Хотя там играют нивхи, но это не нивхское кино, это скорее взгляд со стороны.
Множество популяризаторских этнографических телевизионных фильмов также не способствуют становлению самостоятельного национального кинематографа, прежде всего потому что они не ставят такой цели.
«У нас еще не было кино, снятого на удмуртском и полностью удмуртской командой, - отметила режиссер и сценарист фильмов Дарали Лели. – Хотя в фильмах «Узы-боры» и «Пузкар» ведущие технические и организационные роли взяли на себя поляки. В этих фильмах нет ничего польского, они на удмуртском языке, в них показаны проблемы удмуртского народа, эти фильмы ориентированы прежде всего на удмуртского зрителя». Но без польской поддержки и внешнего импульса фильмы больше не снимаются.
«Существующие кино инициативы, работы удмуртских авторов, занимающие места на фестивалях тонут в какой-то пустоте, они кажутся отдельными несвязанными инициативами, не подпитывающими друг друга, - подвел итог круглого стола А.Смирнов, - из этого не рождается движение, удмуртское кино не складывается как явление».
В Удмуртии упущено время. В 90-ые годы на волне подъема национального движения в других республиках появились национальные киностудии, а у нас нет. Задачи системной поддержки зарождающего удмуртского кинематографа нет и в повестке “Удмурт Кенеш”. Кино не рассматривается как инструмент нациостроительства и этнической модернизации. Поэтому сейчас на голом месте очень сложно начать делать удмуртское кино. Однако киносреда, киносообщество в Ижевске постепенно формируется, появляются студии, актёры, операторы, художники участвуют в столичных кинопроектах, а наши авторы заметны на кинофестивалях. Если национальное кино и возникнет, то на платформе новой креативной экономики. “Я чувствую, что в ближайшее время что-то обязательно произойдёт в удмуртском кино”, отметила видеохудожница Ксения Ворончихина.
