В день рождения писателя в Штабе городских проектов «ЛИФТ» состоится литературный вечер, а в октябре в Саранске молодой удмуртский исследователь Лариса Дмитриева защищает диссертацию на соискание ученой степени кандидата филологических наук о жизни и творчестве Кедра Митрея.
Сквозь время все резче прорезывается лик Кедра Митрея. Родившись в конце 19 века в селе Игра (Эгра), он, тогда еще Дмитрий Корепанов, шагнул в бурный 20-й. Жажда знаний повела его за 500 километров от своего дома – в Казань, в инородческую учительскую семинарию, где он, проучившись какое-то время, выступил против начетничества на уроках Закона Божьего, за что и был исключен из семинарии и объявлен душевнобольным. Скитался в поисках работы по деревням и весям Вятского края. В удмуртских селениях собирал фольклор. В деревне Малый Казес Шарканской волости ему удалось записать легенду «Эш-Тэрек», которая оказалась удмуртским поэтическим героическим эпосом. О своих страданиях он написал повесть на русском языке «Дитя больного века», которая полностью была опубликована лишь в последние годы его жизни.
Вскоре Дмитрия забрали в армию, и он оказался на Дальнем Востоке, в Благовещенске. Там он издал отдельной книжкой написанную на основе своих записей трагедию «Эш-Тэрек» под псевдонимом Пан Митрей. Он вообразил себя паном: уже будучи солдатом, он женился на польской еврейке, которая родила ему потом шестерых детей.
Позже, втянутый в гражданскую войну, он оказывался то среди колчаковцев, то среди красных партизан. В конце концов, попав под расстрел взвода белогвардейцев, после команды «Пли!» и дружных выстрелов Кедра Митрей остался невредимым: солдаты, знавшие его как офицера, выстрелили мимо. Его оставили в живых, потому что дважды не расстреливают. Так ли это было или иначе, документов нет, но именно такую историю нам рассказал поэт и краевед Петр Кириллович Поздеев – земляк Кедра Митрея, который близко общался с родственниками писателя. В ночь после расстрела у Кедра Митрея выпали все волосы. На всех поздних фотографиях он без единого волоса на голове…
Опыт участия в гражданской войне дал писателю возможность написать повесть «Вужгурт» («Старая Деревня», прежнее название села Эгра), во многом автобиографичную.
В 1920-е годы Кедра Митрей возглавлял редакцию газеты «Гудыри», в 1928 году был отстранен от должности редактора, как сторонник «нацдемовщины», в 1937 году арестован. В тюрьме в лицо своим палачам говорил, что они сами бандиты и ставленники Ежова…
Кедра Митрей прошел Магадан. Вернулся. Снова был арестован, как ошибочно освобожденный, и умер в ссылке от голода и холода в деревне Чумаково Новосибирской области. На севере этой же области, в селе Пихтовка, у самого края Васюганских болот, уходящих на тысячи километров к тундре, отбывала ссылку дочь Артема Веселого – Заяра. Спустя десятилетия Заяра Веселая напишет о Кедра Митрее повесть «С верой и надеждой». В 1950-е годы Кедра Митрея реабилитировали. Издали его произведения. К 100-летию на родине поставили памятник. Но и в виде памятника кому-то Кедра Митрей был еще неугоден: вандалы обезглавили бюст и голову сбросили в овраг…
Несколько лет назад вместе с делегатами Конгресса финно-угорских писателей я был на родине Йывана Кырли – марийского актера и поэта. Пока в посвященном ему музее экскурсовод довольно скучно и нудно рассказывал биографию, я читал в витрине под стеклом пожелтевшие листы с воспоминаниями. Один из современников поэта писал, что, когда Йыван Кырля находился в лагере, туда привезли первый звуковой советский фильм «Путевка в жизнь», где Йыван играл Мустафу. Перед началом фильма он переживал, не вырезали ли кадры с его участием. Но, увидев себя в кадре, он тут же с криком: «Жив Йыван Кырля, жив!» – вскочил и прыгал от радости. Но лагерное начальство его не освободило, а перевело в другой дальний лагерь, где этот выдающийся человек умер.
Кедра Митрей умер в 1949 году, ему было 57 лет. Если бы он остался жив и после реабилитации увидел свои переизданные произведения, вошедшие в школьные и вузовские хрестоматии, он тоже мог бы воскликнуть: «Жив Кедра Митрей, жив!» Он, Корепанов Дмитрий Иванович, захотел остаться в истории Кедра Митреем из села Игра (Эгра). Он хотел, чтобы его знали как удмурта из села, в названии которого остался древний угорский след. Он был человеком свободного духа и, как бы его ни притесняли, как бы над ним ни измывались, как бы ни унижали, он остался жив.
Если ему еще будут ставить новый памятник (конечно же, будут!), я хотел бы видеть Кедра Митрея вырывающимся из гранитной глыбы, символизирующей его время и ту историческую среду, в которой он жил.
